Каждое письмо требует
комментарии и конечно вызывает кучу воспоминаний.
Просматриваешь, читаешь и часто
задаешься вопросом, а что это значит. Прошло не
так уж и много времени, а то,
что было само собой понятно полтора-два десятка
лет назад, сейчас уже забылось
и вспомнить ли? Но вместо того чтобы
перепечатывать письма я роюсь и
роюсь в папках и завалах своих бумаг, и
запутываю их еще больше… Но
забавные листки порой можно извлечь оттуда…
Эх, путь-дорога
Махаяна
И не нужна нам теперь Хинаяна
Просветлятся, нам рановато
Ведь в Самсаре такие дела!
Эх, путь дорога
Ваджраяна
И не нужна нам теперь
Махаяна…
Удивленно читаю и тут же
вспоминаю, что эта бумага из набросков к «Гуру и Ване».
Которые наверное так никогда и не будут написаны
мной. А жаль, задумка то была
великолепная. Но, увы, не
самостоятельная, навеянная Пелевинскими вещами, а
точнее «Чапаевым и Пустотой»…
На другой стороне листка: «Водка была не просто
отравленной, но еще по жадности
продавца расслабленной, поэтому он выжил…»,
а
ниже «Оглянись вокруг себя, не блюдет ли кто тебя…
(он так называл это — блюсти
себя)». Впрочем я как всегда
отвлекся. Тут другая дилемма (или даже Три Лемма?).
Так много писем, но которые из
них вообще можно набирать на компутере? Когда-то
сделал нетщательную выборку
писем тех, кто уже ушел, но… чтобы не потерять их
положил в надежное место. А
теперь вот никак его не найду! В общем
то я
отвлекся от самой своей задумки
— набирать письма и по мере возможности своей
давать к ним комментарии,
попутно вспоминая как это все было. Но то тут, то там
попадаются весьма забавные
бумаги — я в них вчитываюсь и… Господи, вот оно
оказывается как все было!
Здравствуйте Борис Александрович.
Получил письмо. Из Абакана вам дали неверный адрес. Это я сам виноват. В
Волжском улицы Панфилова нет. Я живу в двадцати километрах от Волжского в
поселке Краснооктябрьском (ЛПК или СУЛПБ). На заседания «Ветра Времени» ездить
буду, когда смогу. Наверное, со мной будет ездить папа, на машине, у нас есть
машина.
Насчет моих работ. Вот я вам посылаю последнюю. А повесть, которую я послал в
Абакан, там даже не повесть, первая часть, я прислать не могу. Я над ней
работаю.
Надеюсь, что приеду в четверг. Может быть даже скорее чем дойдет посылка.
Сергей 25 02. 82
Здравствуй Сергей! 20. 02. 1982 г.
Письмо твое получил, незадолго до этого, мне прислал твой адрес Владимир
Борисов. Наш человек был в Волжском, пробовал найти тебя по ул. Панфилова (такой
адрес прислали с Абакана) но не нашел такой улицы.
Расскажу тебе о клубе. Первая встреча у нас состоялась недавно — 19 октября 1981
года. С тех пор встречаемся регулярно, каждый четверг с 19 часов в Доме
Молодежи, в конференц-зале. Адрес: Краснопитерская, 65. Проехать трамваем №8,
троллейбусом №№1, 8 до остановки завод ТДН (Метизный). Это здание где находится
гостиница, ресторан»Юность». Приезжать нужно чуть пораньше и спросить у
администратора, как пройти в конференц-зал. Будем очень рады, если ты будешь
приезжать к нам. У нас ходят два школьника из восьмого класса, им нравится,
думаю это заинтересует и тебя. Правда тут стоит вопрос, как тебе добираться,
ведь и начинаем довольно поздновато и кончаем часто в одиннадцатом часу. Но
надеемся что ты что-то придумаешь, может быть родители смогут найти время?
В четверг у нас намечена встреча с писателем фантастом Ю. Тупицыным, но это не
точно, может встреча быть и перенесена. Это от нас не зависит. В плане ближайших
наиболее интересных вечеров: семинар «Женщина и фантастика», приуроченный к 8
марта, встреча с кинокритиком Г, Гордеевым, лекция Волгоградского
планетария: «Внеземные цивилизации», семинар «Юмор в фантастике».
С участием клуба прошел в январе конкурс в школе №8 «Будущее глазами детей».
Лучшие рисунки были награждены фан.книгами. Сейчас ведем работу по организации
нового конкурса, на более высоком уровне. Сделали программу клуба, отдали
отпечатать, скоро должен будет готов. Кончаем работу над первым номером клубного
журнала фантастики. Тоже попробуем размножить. В связи с этим будет к тебе
просьба. С Абакана сообщили что ты пробуешь писать. Привези пожалуйста свои
работы. Будем рады. Попробуем их вставить в первый номер нашего журнала.
Пиши. Жду. С уважением. Председатель клф «Ветер Времени» — ….
Здравствуй Сергей!
Письмо твое получил. Спасибо за рассказ. Мы его напечатаем в своем фэнзине.
Также я попробую отдать его в редакцию «Молодого Ленинца». Там намечается в
ближайший четверг, то есть 11 марта выйти первый выпуск нашего клуба. В
дальнейшем подобные выпуски намереваются делать регулярными. Не буду ничего
обещать, это не в моих силах, но как я уже говорил рассказ твой отдам в
редакцию, может быть там он понравится и его возьмут.
В клубе в бывшие четверги было: встреча с писателем фантастом Ю. Тупицыным и 4
марта семинар «Женщины в фантастике», который по правде прошел скажем не совсем
удачно. Но ничего — первый блин всегда комом.
Интересно, как ты списался с Абаканом, было бы интересно узнать? Ждем тебя на
свои заседания. Напоминаю — заседания каждый четверг с 19:00, в Доме Молодежи.
Хотелось бы как только ты закончишь свою повесть познакомиться с ней.
С уважением
Председатель клф «Ветер Времени! … Б. Завгородний
6. 3. 1982 года.
Так вот оно как все было! А я
ведь уже и забыл, как попал в наш клуб,
ныне
знаменитый нф автор С. Антонов.
Правда, выше названная фамилия это псевдоним и
как он появился интересная, но
совсем другая история. А в миру его
звали Сережа
Жарковский, и тогда 12-13
летний пацан оказался одним из самых активных членов
нашего клуба. А потом после
разгона клубов он пропал и лишь несколько лет назад
проявился несколько раз, чтобы
снова исчезнуть на необъятных просторах нашей
Родины. Впервые, после
многолетнего расставания я его встретил в Новосибирске на
«Белом пятне». Потом уж, когда
я не в славе возвратился из Петербурга в …,
точнее домой он как-то позвонил
и мы пару-другую раз встретились, славно попили
водочки и всласть потрепались.
С его уходом из клуба была какая-то темная
история запугивания его,
тогдашнего 14-15 летнего пацана кем-то из конторы
глубинного бурения. Вроде бы сдал
его кто-то из наших с перепечатками тогда
запретных книг братьев
Стругацких и… понеслась родимая, книги отобраны, мальчик
запуган… Нет сволочи все же
были наши руководители, оттого в своем сволочизме
такую страну и развалили! С
конторой Глубинного Бурения связано много историй, и
возможно, когда ни будь они и
будут рассказаны. Сейчас, когда казалось бы все
изменилось, нет ни то, что этой
поганой конторы, но самого Государства,
оказывается ничего не
изменилось. Как-то по совету Синякина, выкушав совместно
бутылочку, загорелся узнать — а
известно ли наконец тайна смерти и обыска Ивана
Антоновича Ефремова. Вот так
ничтоже сумняшеся взял и намылил письмецо другу с
вопросами и просьбой совета —
стоит ли вообще поднимать сей вопрос.
Может он
уже прояснен, а я тут в своем
духовном Урюпинске сижу и ничего не знаю? А если
нет, то как правильно к ним
обратится, чтобы НАСЛЕДНИКИ дали ответ? Увы, увы, то
ли письмецо не дошло и его
перехватили, то ли…
А вот уж действительно
интересное письмо и скажет оно само за себя. То редкое,
которое оказалось в своем
конверте…
31.5.83
Пицунда Уважаемый Борис Александрович!
Благодарю за письмо и присланные материалы. Рад возможности познакомиться с ними
и, таким образом с Вашим клубом, о котором, впрочем слышал уже немало. Я
получил бандероль перед самым отъездом из Л-да, поэтому отвечаю уже из Абхазии.
Считаю, что роль КЛФ,ов в развитии самого этого литературного потока настолько
значительна, что переоценить ее невозможно. Зависимость тут прямая —
свидетельство, хотя бы пример Болгарии… Недавно я был на Кубе; еще 6-7 лет
назад фантастики там вообще не было; сейчас же, как грибы после дождя, стали
расти и клубы любителей НФ и литературные мастерские, прорезаться и сама
кубинская фантастика и за первые книги молодых авторов уже присуждаются
общегосударственные премии (Премия «Давид» за фантастику: недавно ее лауреатом
стала начинающая и, по-моему, талантливая молодая писательница Дайна Чавиано). А
клубное движение с одной стороны будет способствовать «нарождению» новых
авторов, а с другой — стимулировать пишущих. И, конечно, следует иметь в виду
огромное воспитательное значение КЛФ,ов на молодежь в целом — то, о чем у нас к
сожалению не везде помнят.
Мне по линии бюро нашей творческой секции (а после перевыборов в апреле мне
выпала честь снова стать заместителем Е. П. Брандиса по бюро), видимо предстоит
немного заниматься и какой-то «координацией» деятельности КЛФ,ов и контактами
бюро с ними. Как все это придется осуществлять я все еще не очень четко
представляю и советы, идущие от самих клубов были бы, вероятно весьма полезны,
тем более, что клубная волна у нас в Л-де все еще не может подняться, хотя
«опадала» уже не раз…
В апреле я побывал у крымских фантастов, которыми руководит Св. Ягупова и
которые уже заявили о себе изданием сборника «Фантаврия». У них не клуб, а
скорее литературная мастерская, хотя они занимаются и тем, чем занимаются и
некоторые клубы. В целом братство фантавров мне очень понравилось. Они уже почти
подготовили второй сборник и он будет, вероятно, интереснее уже опубликованного.
А народ там молодой, деятельный, способный…
Судя по присланным материалам, ваш клуб один из самых активных, опытных,
результативных, и, по-видимому, дело тут в председателе и активе, который
председатель сумел сплотить. Важно и то, что Вам удалось добиться поддержки
обкома ВЛКСМ. У крымских фантастов тоже твердая поддержка обкома ВЛКСМ:
По поводу присланных материалов: Ваш «проспект», Волгоградский «Устав»,
«Программу» и «Структуру» и прочее хорошо продуман и может послужить образцом
для вновь возникающих клубов. Предлагаемая структура КЛФ мне показалась
несколько усложненной, также как и круг задач литературно-художественной секции.
Может быть, целесообразно иметь в структуре КЛФ — литературную мастерскую — как
некое высшее звено и оргсекцию, задача которой организация докладов, встреч и
прочего? Может быть я и ошибаюсь, но мне также кажется, что функции «секции
контактов» и «секции информации» во многом перемежаются. Но возможно сама
практика работы уже опровергла все эти соображения. Что касается библиографии
«Фантастика — 1981» она все-таки грешит неполнотой. Особенно это касается
ленинградских авторов, да и не только ленинградских.
Ну, а в целом, все это здорово и Вы — волгоградские любфаны — мо-лод-цы!...
Дальнейших Вам успехов и да не ослабнет Ваш прекрасный энтузиазм!
С глубоким уважением А. Шалимов
P.S. Лично мои дела — в конце этого года, должна выйти новая книга фантастики в
Сов. Пис,е; написал новую повесть о «Человеке который мог замедлять и ускорять
Время»; печатать пока никто не хочет, заканчиваю большой роман, но о нем
говорить рано. Здесь в Пицунде пробуду до середины июня. Потом вернусь в Л-д и
лето видимо буду сидеть в Л-де и кончать роман. Пишите, рад буду вестям…
(письмо отправлено из Пицунды 31.5.83 с обратным адресом А. И. Шалимов «384894»,
Абхазская АССР, Пицунда «4», Литфонд, Дом творчества писателя. В Волгоград
прибыло 6.6.83
Такие вот письма попадаются в
моих завала!. И что интересно, нет никакого
ощущения, что я читал это
письмо ранее. Коварная все таки штука, эта наша
память! Столько интересных
сведений здесь приведено, особенно для того времени,
если уж сейчас мне интересно, а
как я ими воспользовался — тут вот провал.
Просто по дедушке Крылову:
«Мартышка к старости слаба умишком стала»! Ну что ж,
более позднее, иногда вчерашнее
память не удерживает, особенно если перебрать,
что уж говорить о событиях
двадцатилетней давности. И все же, все же! Много ли
нашим фэнам сейчас известно как
развивается фантастика и Фэндом на Кубе? Или,
как и прежде все это интересно
только мне? А где-то вот лежит у меня, в журналах
«Ментор» и дожидается своего
переводного звездного часа огромная
статья в
десятке или более номерах
«История австралийского Фэндома! С самого начала —
довоенных времен! Даже я со
своим огромным незнанием языка английского, сумел
понять насколько эта вещь будет интересна настоящему
фэну. Но остались ли они,
или я тот одинокий, как некогда
доставшийся мне на сдачу один из последних
имевшихся в хождении советских
рублей на котором кто-то написал. «Один!»,
«Совсем один»! «И как мне
сироте жить?». Ну а время идет и проглядывая при
случае в очередной раз
«Менторы» — попались вот на глаза — чего не посмотреть,
вдруг обнаружил что вместо
целой статьи, осталось всего два или три. Все видно
потеряна эта статья для
Русского Фэндома навсегда. А где-то было (есть ли еще)
подобная, большая статья об
Аргентинском Фэндоме, также опубликованная, как и в
австралийском «Ментор», в
каком-то из многочисленных аргентинских фэнзинов. Там
в далекой Аргентине, у фэнов
были ну просто замечательные фамилии: Юденич,
Колчак и тому подобные. Ну
просто не аргентинский Фэндом, а живая русская
история. Вот только русского
языка они не знали, а я уж их аргентинского и тем
паче. Так вот и общались на
английском, который они так хорошо
знали, как также
хорошо его не знал я. Впрочем, конечно еще не все потеряно. Была бы
возможность, кто мешает
написать в Сидней Рону Кларку и испросить у него копию
этих воспоминаний. Вот пишу
сейчас эти слова, а внутрях так все и дрожит от
желания, от сладкого
предвкушения когда-нибудь прочесть эту
прелесть!
Раздел
А вот еще одно письмо, не так
уж и давнее, но уже ушедшее в невозвратную даль:
Борька, привет
По совершенно нелепой случайности я получила твое письмо только 30 мая. Я уехала
в Москву к Янке 26 апреля и не получила письмо до конвента. А соседка на которую
я оставила свой почтовый ящик отдала мне по приезду (14 мая)только газеты
«Книжное обозрение». И вот сегодня она мне стучит утром и дико извиняется.
Оказывается твое письмо у нее куда-то упало, и она нашла его, только делая
генеральную уборку в квартире. А если бы она ее делала месяцев через несколько?
Черт знает что!
Тут в апрельском номере «Если» пишут что вы возродили клуб «Ветер Времени» и
даже премии вручаете? Так не все еще потеряно. У нас Харламов тоже хочет, чтобы
мы снова собирались вместе. Вот только где? А дома мы и так собираемся.
Свои впечатления от конвента могу выразить следующее: было очень дружно и
весело, хотя особо ничего не произошло. Даже «мертвяки» в этот раз были на
высоте — организовали открытие «семигранного болта» совершенно самостоятельно,
Большая заслуга здесь Олексенко, хотя Сидор перед всеми много извинялся, что от
«мертвяков» мол, ничего путного ждать не приходится. И ошибся на сей раз. Шура
сам копал землю и вставлял туда полуметровую сваю, чтобы болт не стащили разные
отморозки.
Вместо банкета на который Сидору не дали ни копейки денег спонсоры, мы мило
провели в лесу вечер, жарили сардельки на огне, пили водку (хотя ее было мало,
но Семецкий ухитрился напиться, что ему впрочем понравилось — у него был день
рождения), жарили корюшку на протвинях. Было здорово.
Вообще Сидор удивлялся, что чем меньше денег, тем более дружно прошел конвент.
Таков уж у нас менталитет, у русских. Нам чем хуже, тем лучше.
Женька ваш, как всегда уехал весь бронзовый. А красноярцы не приехали, Сидор им
дорогу не оплатил — денег нет.
Воха Васильев круто идет в гору, две последние книги «Смерть или слава» и
«Волчья натура» — классные вещи. Тем более, что «Волчья натура» явно тянет на
сериал. А Харламов по Интернету нашел информацию, что еще три Вохиных книги
выходят.
А вот Щепетнев которому Б.Н. дал две «Улитки» (за рассказ и за повесть) в
«Интерпрессе» занял весьма не первое место (повесть «?» место, а рассказ 5).
Что-то мы в нем не поняли, а Б.Н. о нем отзывался в превосходной степени. Сам
Щепетнев не приезжал.
Каширин переносит свой магазин в другое место, а клубы начнутся с сентября. Лева
Вершинин приехал с женой (журналистка). Был тихий и его слышно не было.
Новосибирцев тоже не было. Буркин только приезжал, но он не новосибирец.
А «Заркон» — это мы в 94-м ездили в Коблево с Вохи Васильева подачи. Поросята
были. Николаенко я звонила в мае (когда в Москве была). Дела у него плохи —
работы нет, живет сейчас на родительскую пенсию. Куда-то он ездил (на границу с
Югославией за товарами с братом, а сейчас видно все пошло прахом. Очень
страдает, плохо ему. Минчане тоже не роскошествуют. Брайдеру с Чадовичем легче,
они хоть в России печатаются, а остальные отделываются случайными заработками.
«Эридан» помер, хотя Ира Леф горда носила бэдж с надписью «Редактор «Эридана».
Только Вася Головачев очень сильно огорчался, что его даже в номинацию не
включают (я, кстати, тоже считаю это несправедливым). И вот вроде бы у него
сейчас все есть: известность, деньги, книги, а вот хочется ему премию! Очень
хочется! Впрямую жаловался, сидя в баре. (В баре выпили все, и все сигареты
выкурили, девочки нас уже как родных встречают). Есть совершенно
неподтвержденные слухи, что в следующем году «Интерпресскон» хочет пригласить
Бредбери.
Сама я можно сказать нигде не работаю, правда, подрабатываю в двух местах,
мелкие деньги получаю. А там где я книги продавала, там точку убрали, и я
осталась без основной работы. Есть шанс, что летом одно из мест моей работы
отпадет до сентября, так что прям не знаю, что и делать. Но у меня хоть дочь
есть, помогает. Я не жалуюсь.
Не знаю, видел ли ты за это время список лауреатов, но я тебе все-таки напишу:
Крупная форма: Лукин «Зона справедливости» — Улитка и «Катали мы ваше солнце» —
«Интерпресс», повесть — Щепетнев В. «Седьмая часть тьмы» — Улитка и Дьяченко М.
и С. «Горелая башня» — «Интерпресс». Рассказ — Щепетнев В. «Позолоченная рыбка»
— Улитка, Лазарчук—Успенский «Желтая подводная лодка» — «Интерпресс». Критика —
Переслегин С. Цикл послесловий к 6-13 т.т. Стругацким — Улитка и Логинов С.
«Русская фэнтези — новая золушка» — «Интерпресс».
Микрорассказ «Интерпресса: Громов «Быль о маленьком звездолете»
Дебют: Етоев А. «Бегство в Египет» — «Интерпресс», (тираж 300 экз.)
Художник (иллюстрации) Сева Мартыненко
Художник (обложка) Шикин С. Издательство — АСТ
После вручений был концерт, ребята пели свои и чужие песни. А Женька Лукин уже
второй год поет «Гимн Интерпресскону» перед вручением, так сказать открывает
конвент. В этом году не взяла фотоаппарат. Думала Янкин возьму, а он у них не
работает.
На следующий день были доклады, но народу было не очень, хотя потом подтянулись.
Воха Васильев в Москве себе такую подругу оторвал — класс! Катюха — рыжая,
зеленоглазая, просто прелесть. Даже Коля Ютанов разговорился, рассказывал про
Пулковскую обсерваторию, где там, что Стругацкие описывали, сотрудников, с кого
они брали психологию характеров. Потом играл на гитаре и пел (в основнном
бардовские песни Городницкого).
А семигранный болт был установлен в лесу, где Сидор всегда делает шашлыки. Я не
очень хорошо рисую, так что извини (Далее следует рисунок что-то вроде ветряка,
где роль лопастей выполняет семигранная гайка насаженная на древко и описание —
глубина 1/5 метра, камни с бетоном.
Андрей Измайлов приехал на кон из Швеции. Он где-то получил стипендию или грант,
короче деньги для творческого отпуска в Швеции. Молодец. Что пишет — не говорит.
Слав Рыбаков был всего полдня на вручении и вечером же уехал. Работать надо
сказал. На пресс-конференции лауреатов Женька Лукин сказал, что ему больше всего
понравился роман Пелевина «Дженерейшен Пи» и я с ним согласна, он мне тоже очень
понравился. А вот остальные лауреаты на тот же вопрос единодушно ответили —
Лукин (оба его произведения «Зона» и «Катали…»).
Ну ладно, пока. Будет настроение — пиши. Что там у вас в клубе? Что намечаете?
До свидания, Татьяна
30.05.99.
Да, да! Многие из тех, кому доведется прочесть этот
мой труд по перепечатыванию
писем и прочих бумаг сразу же
узнали, кто мне его написал. Конечно, это писала
Татьяна Приданникова, так неожиданно
ушедшая от нас. Ну а тех, кто ее не знал, я
могу уверить — она была душой
нашего Фэндома. Время такое для нас настало. О
многом и многих сейчас
приходится говорить в прошедшем времени. Печально, но
такова жизнь…
Трудно порой бывает найти что-то
интересное в этих моих завалах, еще труднее
решить, можно ли это так
сказать обнародовать, не менее труднее сохранить
что-то, например набранное. Вот
только недавно потратил месяц, а то и другой,
набрал письма от Комкона из
Владивостока и письма от польских фэнов. Набрал
практически в одном пакете, уж
очень они пересекались и были подобными друг
другу, но потом вся информация
пропала… Впрочем оригиналы вроде бы сохранились,
а времени пока у меня хоть
отбавляй, так что еще возможно повторю сей малый
подвиг. Но самое главное во
всей этой работе, неотвязная мысль, а оно нужно?
Тебе, другим? С такими мыслями
вообще трудно что-то делать, неважно писать
что-то или копать-закапывать,
вся работа требует творческого подхода. Но
приходится вот, хотя бы только
для того чтобы понять самому, а что же все-таки
это было, прожитая жизнь?
Вспомнить, как она прошла, сравнить с жизнью нынешней
и возможно что-то понять. А
возможно понять что-то можно только там… за порогом…
Что порог есть, наверное, никто
не сомневается, а есть ли там что-то или нет
опять вопрос. Жизнь наша похоже
вообще состоит из одних вопросов…, а счастье
наверно если удается найти
ответ…
Ну а теперь пришла пора снова
лезь в ящик и вытаскивать что-то интересное…
Дыры в голове для вентиляции мозгов
Судьба моя лихая
Крутая как обрыв
Стреляю, не моргая
И не предупредив
Ни серых экстремистов
Ни наших дураков
Ни хонтийских фашистов
Ни местных мужиков
Которые стремятся
Во мне наделать дыр
Диаметром двенадцать
И семь—такой калибр
Мозги выносит напрочь
Из треснувшей башки…
Ведь способа гуманней
Не знают мужики,
Чьи органы и власти
Тем паче не секут,
Какие гады к счастью
Их медленно ведут:
Ведь нас учили в школе,
Что можно убивать,
Не выходя из роли
Любителя стрелять
Душить, колоть и резать,
Солить, мариновать, --
Бедняга Юлий Цезарь
Во сне бы стал кричать,
Всего лишь раз увидев,
Как бывший коммунар,
От крошечной обиды
Им черепа ломал, --
И правильно ломаем,
Иначе не поймут –
За них же погибаем,
Они же и орут,
Что слишком сильно плетью
Им по рукам даем, --
Но ведь они же дети
И балуют с огнем, --
А та хоть раз зацепиться
На памяти людской,
Как след кровавый стелется
По траве сырой
Вот такое вот стихотворение мне
удалось найти. Кто написал? Откуда его прислали?
На листке том нет более никаких
надписей, но если не подводит меня память, то
следы ведут в Пермь, к одному
сейчас известному молодому автору. Года конечно же
восьмидесятые – начало-середина
золотого века Советского Фэндома. И вот несмотря
на безыскусность этого
стихотворения, есть в нем все же некий шарм, не дающий
забыть его. Думаю оно будет
интересно не только мне… А пока вот другое
стихотворение. Не так уж и
давно, с год назад его автор позвонила мне из Израиля
и мы эдак неплохо поболтали с
часок, повспоминали прошлое…
Елена Кулинич
Г Р А Н И Ц А
Вот перед нами орбита Плутона
Дома родного порог
Голос Пространства звучит монотонно
И приговор его строг
«Стойте, граница лежит перед вами
Дальше ничто – пустота
Здесь, беспределья замучена снами,
Сгинет земная мечта.
Быстрые кванты бездушного света
Там умирают в пути
Душам живым ни тепла, ни ответа
В мире ином не найти
Лучше вернуться вам к утренним росам,
К зною полдневных лучей
К синему небу, к живительным грозам,
К неге весенних лучей
Солнце, родная звезда вас растила,
Свет его—в ваших телах.
Вас не признают чужие светила
Чуждых испепелят в прах.
Вы одурманены древнею ложью
В сказках фантастов писак,
Что отыскать все ответы возможно
Где-нибудь на небесах.
Лживы легенды, и Космос лукавит
Звездной пленяя игрой.
Лишь мудреца эта ложь не отравит,
Мудрый вернется домой.
Души тревожа противник бил метко,
Нас соблазняя уйти…
Мы возвратились. Ведь мы – лишь разведка
Долгого к звездам пути.
Забавно, не правда ли? Давно
мечтаю собрать эдак все подобные нФ стихотворения,
да издать их в томике одном,
малого количества экземпляров издания. Впрочем,
одного томика будет явно
маловато. Нужно как минимум два – один для классиков,
другой же для авторов молодых.
Возможно, и удастся когда-нибудь сделать мне
подобное, хотя бы виртуально…
И снова лезу в ящик и снова
стихи:
После семинара
Мне снилась стая критиков, свирепых и зубастых
Бегущих озабоченно охотничьей тропой.
В голодном ожидании распахнутые пасти,
И огонек в глазах горит какой-то голубой.
Я в ужасе на дерево—авось да не заметят,
Но стая след учуяла и села подождать,
Пока я обессилею на этой тонкой ветке
Выслушивать рецензии, пугаться и дрожать.
«Тяжелый случай встретили», -- вздохнул печально критик.
Его сосед слюну сглотнул. «Тяжелый», -- подтвердил.
А третий критик, видно был закоренелый нытик –
Он сел и от волнения тихонечко завыл.
«Вы здесь недоработали», -- сказал мне первый критик.
«Вы там недоработали», -- поддакнул и второй.
А тот, который был закоренелый нытик,
Измерил ствол и занялся древесною корой.
«Вот этот эпизод у вас совсем не с тем уклоном,
А здесь неясно до конца, что думает герой.
Вот эта фраза отдает весьма земным жаргоном,
А в этом месте – Западом, а здесь Карагандой.
А сами, между прочим-то, вы в Космосе летали?
Я так и понял, неспроста у вас корабль не тот.
А почему пилот у вас такой рубаха парень,
А как он смел /такой-сякой/ угробить звездолет?»
«У вас герой неправильный», -- сказал мне первый критик.
«Дерется отвратительно», -- разоблачил второй.
И лишь один помалкивал, закоренелый нытик,
Ведь рот его заполнен был древесною корой.
«Он слишком положительный», --сказал мне первый критик.
«Таких на сете нетути», --разоблачил второй.
А третий древесину грыз, закоренелый нытик,
Уже качалось дерево и ветка подо мной…
Звенит звонок будильника, оборван фильм кошмара,
Однако, стоит взять теперь лист белый и перо,
Как снова вспоминаются словесные удары,
И хруст коры, и блеск зубов… и белое перо.
Алина Болото
А вот еще одно стихотворение Елены Кулинич:
«Похмелье»
Отшумела викторина. Стройный, как жираф,
Всю фантастику обратно отправляешь в шкаф.
Начитался ты без меры всяческих страстей:
Драм, поэм, новелл, рассказов, пьес и повестей.
Одолел одних романов сотни полторы.
В голове твоей кружатся пестрые миры.
Подсознанью груз подобный долго не снести,
И ночами мучит снами вроде ассорти:
Вот ты Землю покидаешь, улетаешь вдаль
Силой воли подавляя горечь и печаль.
Космос, знаешь ли, безбрежен, всех и вся вместит,
Так валяй, твори, писатель, срам забыв и стыд!
Пессимист состряпал мрачный, инфернальный мир:
Винегрет Сверхновых, Новых; Белых, Черных дыр,
Облака тумана, пыли и комет парад,
Метеоры хлещут в стены, что июльский град.
Временные перекаты и водоворот,
Время кружит, скачет, бродит задом наперед.
От фантазии подобной горюшка хлебнешь,
Хорошо, коль разум крепок – ноги унесешь!
У другого – топай смело от звезды к звезде,
Лезь в любые авантюры – happy end везде!
Не житье – лафа, малина, просто райский сад:
На деревьях зреют булки, торт и мармелад…
Тот масштабы перепутал /хоть прием не нов/,
Можешь чистить свои зубы бивнями слонов,
И напрасно будет фыркать крошка-носорог,
И тигриной нежной шкуркой пыль смахнешь с сапог.
Мир другой, других масштабов – этот погрозней,
Береги свою ракету от копыт свиней!
Пару вирусов поймаешь в речке на крючок,
Вездеход утащит в нору шустрый хомячок.
Мирный мир, где тигры голод утолят травой;
Мир конфликтов, где и горы спорят меж собой;
Мир кристаллов, мир растворов, мир живых ракет;
Мир где кактусы пришельцев ловят на обед.
…Там клубятся тучи смога, все в грязи, в пыли,
Технократы, знать, до ручки мир тот довели,
Аммиак разносят ветры, кислоту – дожди.
Экологию не ценишь – так добра не жди!
Одичалых автоматов жуткие края,
Там чужих в конвейер сунут, на свой лад кроя.
Мир забытый, мир забитый, мир в себе, как йог;
Мир сомнительный, где правит электронный бог.
А разумных-то, разумных! И числа им несть,
Подлецы, святые, боги – пестренькая смесь.
О, спаси Великий Космос, жизни бедолаг,
Что узреют на антеннах с черепами флаг!
Деньги, женщины, наркотик и сам черт не брат –
По рецептам старым создан космоса пират.
Те ж ухватки, те ж повадки и мордоворот,
Подл, труслив, нахален, жаден, словом – типчик тот!
Скаля зубы из-под шлема и впадая в раж,
Сквозь экраны. люки, дюзы прет на абордаж.
Будет пытками грозится – «Ну-ка, отвечай»!
Тут уж, лазер-бластер-лайтинг, друга выручай!
Хоть пираты и зловредны, бед от них не счесть,
Но у авторов похлеще передряги есть:
Разномастные красотки алчною толпой
Со страницы на страницу мчатся за тобой.
От любови безответной бросится под пресс
Благороднейшая дева, жрица роботесс.
Наплевав на хромосомы, пламенно любя
Нимфоманка-кибериха умыкнет тебя.
Антибаба-Антимира – злое существо!
Перекрутит тебя мигом в антивещество.
Супергерла с Андромеды в плату за любовь
Посулит открыть загадки, тайны всех миров.
Сотня лет, как ночь, промчится в царстве живых грез,
Коль поддашься на уловки Королевы Звезд.
Продерет безумным страхом до печенок аж,
Как потребует дележки дамский экипаж.
Но мужик ты настоящий: помня о жене,
Что колышет колыбельку в хатке на Луне,
Сквозь искусы и соблазны с честью пронесешь
Свою верность, а не сможешь – так жене соврешь…
Всю Вселенную прошел ты, тот и этот свет,
Намотал спидометр ветхий сотни свето-лет,
Течь в реакторе, накрылись все рода защит,
С перебора впечатлений голова трещит.
С концентратов и хлореллы тощ ты стал, как глист,
И на Землю выправляешь свой маршрутный лист.
И на Землю возвратившись через тыщу лет,
Собираешь в чистом поле лопухов букет.
Пусть тебя не обижают, ставят всем в пример.
Но живется ох как плохо средь чужих манер!
И слеза скупая булькнет в чарку коньяка,
Лишь припомнишь ты супругу, сына-старика…
ххх
Тут проснешься, отплюешься, очи продерешь,
С перепугу кличешь мужа, мамочку зовешь!
Седуксена тяпнешь пачку, чтоб прошел угар,
Всю фантастику—на тачку, к черту, на базар!